Из-за этих ошибок наши дети, либо болеют психосоматикой, либо у них происходят какие-то психологические расстройства. Я дам простые инструменты для решения этой проблемы, чтобы вы могли быстренько найти для себя своё решение.
РПП появляется как механизм сброса напряжения, чтобы ребенок не дошел до суицида. Поэтому РПП спасет ребенка, именно из-за этого подростки так сильно держаться за свое «спасение». По итогам длительной работы с подростками, болеющими РПП мы выделили 3 причины, которые появляясь вместе приводят в РПП и другим психологическим расстройствам.
Для появления РПП у подростка необходимы 3 причины:
Повышенная чувствительность к чувствам, эмоциям других людей. Невозможность выражать некоторые эмоции. Регулярный сброс напряжения на ребенка со стороны родителей (контроль, игнорирование потребностей, пассивная агрессия, стыжение, обвинение, запугивание, насилие в любой форме).
Первый вопрос, который я хочу затронуть: как появляется внутренний конфликт у ребенка?
Ребенок, когда находится ещё в утробе матери как чистый лист. Он, будучи совсем еще маленьким, не имеет идею на что-то обижаться, у него нет никаких историй, взаимоотношений для обид. Ребенок в утробе даже и не думает о том, как бы кому-то угодить. Он естественен, он аутентичен, он изначально природный. Он такой, какой он есть.
Такой ребенок психически полностью здоров. Он гораздо более здоров, чем мы, взрослые. Потому что мы, взрослые, к сожалению, несем огромное количество травмирующего нас опыта, который нас заставляет реагировать стереотипно. Т. е. мы уже травмированы, грубо говоря. Мы травмированы ситуациями, отношениями, болями и другими вещами, и поэтому, конечно же, они откладывают на нас свой отпечаток. Поэтому у нас в той или иной степени развиваются депрессивные эпизоды, наваливается усталость, паника, тревожность, проявляются те или иные зависимости, девиантное поведение и другие отклонения, связанные с наличием наших травм. А вот ребёнок он не травмирован, он только рождён, и он чист.
Он аутентичен, он такой, какой он есть. Это базовые настройки, установленные по умолчанию. У ребенка очень гибкая психика, он быстро реагирует на любые внешние воздействия. При этом, у него не накапливается напряжение. Как только у него появляется какое-либо чувство, то он сразу выражает его. Например, он кричит, плачет, писает, какает, он старается удовлетворить потребность сразу, как только она появляется.
Для ребенка это, естественно, это нормально. Что начинают делать взрослые из своих травм? Взрослые начинают проигрывать свои травмы из сценария агрессора, начинает ребенка останавливать в удовлетворении тех или иных чувств. Это не делаю, то не делай: не кричи, не плачь, не пачкай одежду, не позорь родителей и т.д. При этом часто используют стыд. Функционал стыда – изгонять людей вредных для племени, чтобы у них даже не было желания остаться, чтобы они сами уходили. И когда с помощью стыда родители пытаются заставить ребенка быть послушным, тогда у ребенка формируется первичная травма, когда ребенок начинает чувствовать свою ненужность. И если ребенок и нормальной чувствительностью начинает сопротивляться этому давлению, что усложняет жизнь родителей, то сверхчувствительный ребенок не может этому сопротивляться, т.к. он воспринимает стыд не как желание припугнуть, а как реальную попытку от него избавится. И с этого момента такой ребенок становится послушным и старается не расстраивать родителей, т.к. для него это вопрос «жизни и смерти». А если он стоит на краю пропасти, то он не будет проверять упадет ли он, если сделает шаг в пропасть, для него ответ очевиден – он погибнет.
И когда родители начинают затыкать сверхчувствительному ребёнку по-всякому поводу, чтобы создать себе комфорт и обеспечить свое спокойствие, то получается, что родители это получают за счет повышения тревоги у ребенка. Ребенок не спрашивает себя «Могу ли я оспорить решение родителей?» Для него оспорить решение родителей равносильно его уничтожению. Он думает: «Если я нарушу это, они меня перестанут любить, отвергнут и я погибну». У него проявляются страхи, и ребёнок начинает с ними взаимодействовать, как с реальными, т.к. ему не с кем этими страхами поделиться. Таким образом, у ребенка с детства формируется фоновый ужас, в котором он живет все детство. Он может проявляться в разных страхах, фобиях, психосоматике, часто родители даже не знают об этом фоне. И поэтому ребенок такой беспроблемный и послушный (хотя, иногда, бывает и наоборот, но тоже из-за фона ужаса).
И ребенок все детство терпит этот фоновый ужас. Но когда этот фон становится нестерпимым, когда терпение заканчивается, тогда ребенок (а ему может быть и 10 лет, и 18, и 22) начинает искать механизм, который поможет снизить его напряжение. Кто-то находит этот механизм в приеме наркотиков, кто-то в алкоголе, кто-то в антисоциальных действиях, кто-то в адреналиновой зависимости, кто-то в манипуляциях с едой. Манипуляций с едой может быть очень много.
Есть запуганные дети, которые боятся любой конфронтации с родителями, для них ужасно любые проявления агрессии к родителям. Они себя, из-за фонового ужаса, сильно ограничивают в агрессии, из-за этого они часто становятся изгоями. У таких детей обычно проявляются ограничительные действия с едой: ограничивают количество, калорийность еды. Они обычно уходят в анорексию, веганство, вегетарианство. Они же наиболее склонны к депрессиям.
Другие сверхчувствительные дети стараются противостоять родителям. У них сильный фон отвращения. Поэтому у них обычно манипуляции с едой связаны со рвотой. Поведение детей, у которых сильным является фоновый страх, связано с гиперактивностью. У таких детей чаще встречаются тревожные расстройства, панические атаки, разнообразные мании, в РПП, чаще всего, проявляется через компульсивное переедание.
Соответственно, если одно фоновое чувство заменяется на другое, тогда РПП также меняется на другое. Например, после фонового ужаса (анорексии), фон меняется на фоновый страх и появляется компульсивное переедание, если меняется на фоновое отвращение со страхом, тогда появляется булимия.
Живя с таким фоном, ребенок накапливает напряжение, которое у него копится годами. И в какой-то день это напряжение переходит предел возможности терпения ребенка и встает вопрос либо суицид, либо хоть как-то сбросить напряжение. И если напряжение растет быстро, то у ребенка может не хватить времени сбросить напряжение, тогда дело может закончиться суицидом. Либо, если есть время, тогда ребенок начинает экспериментировать со своим телом, окружающими объектами и субъектами. И когда находится что-то, что способно снизить напряжение, включается то или иного расстройство, либо появляется психосоматика. Очень много разнообразных зависимостей: аутоагрессия, адреналиновая, химическая, учебная, игровая, компьютерная, интернентная, шопоголизм, эмоциональная и другие. Подросток выбирает такую зависимость, которая бы максимально снижала его тревогу и была максимально социально одобряема.
И у ребёнка это единственный способ справиться со своим напряжение. Это единственный способ выжить. И когда меня спрашивают, «Что я делаю не так?», то у меня нет готового ответа. Наверное, здесь можно дать только такой ответ, «Вы игнорируете потребности ребенка». И после этого полчаса объяснять, что это значит. Для этого я провожу первичные консультации, одна из задач которой показать родителям, что именно они делают не так, как именно они поддерживают расстройство у своего ребенка.
Здорово, если удастся встретиться с хорошим психологом, психотерапевтом, который объяснит родителям, что происходит с ребенком. Тогда родители, хоть немного, начинают двигаться в сторону выздоровления. Но чаще всего, дело заканчивается приемом препаратов, подавляющих волевые функции ребенка и делающее из него послушного человека, без потребностей. Как правило, такие дети на всю жизнь становятся инвалидами, не способными к принятию самостоятельных решений. Они максимум находят такого партнера, который будет так же, как родитель подавлять и навязывать свою волю, только так они могут выживать. Они становятся похожи на питомца, которого необходимо кому-то содержать всю жизнь.
Большинство клиентов с анорексией живут в неполных семьях, либо с агрессивными родителями. Соответственно, там много обиды, напряжения и тревог. В таких семьях, как правило, отсутствует безопасность для ребенка, и он живет в вечном ожидании агрессии, в страхе или даже ужасе. На ребёнка, часто, навешивается либо проекция отношений с мужем, который бросил, ушёл, либо проекция отношений с мамы со своей мамой, либо отношения с другим агрессивным родственником, либо у родителей нет ресурса на внимание, заботу и жаление ребенка.
Ребенок все это терпит и сдерживает себя, и от этого у него появляется много тревоги и напряжения. Родители не виноваты в том, создалась такая ситуация, т.к. они сами заложники своих психологических травм, которые получили от своих родителей. Родители часто не замечают своих травм, того, как они насилуют ребенка, для них это нормально, это естественно, они сами так жили все детство.
Многим родителям сложно признаться в том, что он неидеальный, что у него много косяков, т.к. часто такие родители – перфекционисты, для них жизненно и необходимо чтобы их видели идеальными. А сказать своему ребёнку прости меня, я был не прав, еще сложнее, в этом месте часто включается травма, которая запрещает извиняться перед ребенком.
Обычно наши дети травмируются до 8 лет, когда они совершенно беспомощны, полностью зависят от нас. После того как появляется травма такой ребенок становится на удивленье послушным и старательным, «мамина радость». С ним нет проблем, он все понимает с полуслова, сам старается все делать идеально. И тогда родитель чувствует себя идеальным родителем. Да, есть расстройство ЖКТ, аллергия, эндокринная система шалит, бронхит, астма, сколиоз или другая психосоматика, или появляется ОКР, ВСД, гипервозбудимость, повышенная утомляемость и другие расстройства. Иногда, это может быть вызвано генетическими мутациями. Но подавляющее количество генетических мутаций появляются с рождения, и их заметно даже если они психического характера. А психосоматика и психологические расстройства приходят позже, как приспособление организма к неблагоприятным внешним условиям (жизнь с неудовлетворенными потребностями).
На диагностической первичной консультации, мама и папа, обычно, в один голос рассказывают сказки об идеальной семье, о том, какие они заботливые родители. Но если на Диагностике присутствует ребенок, то он вначале пытается поддержать родителей в их идеальном отношении. Но только до тех пор, пока не начинаем задавать прямые вопросы: как заботятся, как любят. Тогда дети начинают рассказывать про домашнее насилие. Дети, при этом, часто сами не понимают, что это не нормально, что именно это и называется домашнее насилие. Дети часто такие действия воспринимают как норму. И родители, к сожалению, это тоже воспринимают как норму. В итоге всегда встречаемся с психологическим насилием, реже с физическим насилием, еще реже с сексуальным насилием. Но все это есть, и дети, и родители, обычно, это воспринимают как норма, поэтому приходится много объяснять, убеждать, что именно то, что родители делают с детьми и есть насилие, и что это насилие и приводит к РПП, и к другим психическим расстройствам, и психосоматики у детей. И одна из форм, насилие и регулярное обесценивание ребенка. Например, «Да ты все это выдумываешь!». И тогда ребенок понимает, что он безмолвная вещь, мнение которой никому не нужно. Поэтому, важно верить детям, хотя бы иногда.
Часто от мам приходится слышать «МЫ», вместо «дочь». И это говорит о том, как мама ребенка ощущает, когда говорит МЫ. Значит ребенок ваша 3-я рука, которая должна подчиняться вам и не иметь своей самостоятельности.
«На кого ты меня оставишь?» и так далее, подобные высказывания, как правило, говорят, что родителю необходим ребенок в качестве органа, который должен вам всегда помогать. Но когда ребенок себя так ощущает, то он перестает ориентироваться на свои потребности и начинает удовлетворять потребности родителей в ущерб своим. И тогда ребенок начинает жизнь в Роли жертвы. А без родителя такой ребенок может даже стать на время счастливым, но потом обязательно найдет партнера, который его будет абьюзить, либо ребенок будет абьюзить, и тогда ребенок станет воссоздавать абьюзивную семью, наподобие той, в которой он вырос. Но может быть вариант, когда ребенок остается без родителя, то впадает в депрессию и понимает, что у него нет навыков жизни без родителей. И после, обычно, возвращается в семью и живет с теми или иными расстройствами в родительской семье. Иногда, такие доходят до шизофрении и получают инвалидность, т.к. не могут о себе позаботиться.
Самый простой вариант, посоветовать вам любить ребенка, разрешать ему быть собой, заботиться о нем. Просто отпустите ребенка, дайте ему свободы и наслаждайтесь его уникальностью. Надеюсь, что у вас это получится.
Если бы все так было просто … Часто родителям мешают свои установки, травмы, которые пытаются себя воспроизвести. И родитель забывает, а иногда просто не может разрешить многие вещи. Для родителя это кажется катастрофой. И тогда на помощь родителю снова приходит контроль ребенка, чтобы было хорошо родителю. Такой родитель похож на алкоголика, который все понимает, но не может ничего изменить в своем поведении. Ему говорят: «Просто не пей!» Но для него – эта миссия невыполнима. Так же и для родителя, пока родитель сам находится в тревоге, он не может начать заботиться о ребенке и перестать сбрасывать свое напряжение на него.
Для тех родителей, у кого не получается самостоятельно помочь своему ребенку, в нашем центре разработан курс для родителей, чтобы помочь им перестать тревожиться и сбрасывать напряжение на ребенка. После этого курса, родители перестают контролировать ребенка и начинают заботиться о нем, а также показывать пример, как надо выражать свои чувства, чтобы не оставаться с напряжением и тревогой. И ребенок перестает получать напряжение от родителей и начинает чувствовать заботу (пропадает причина No 3). Невербально обучается выражать свои чувства и отстаивать границы (пропадает причина No 2). Соответственно, когда причины РПП уходят, тогда напряжение у ребенка снижается и РПП, которое спасало ребенка от суицида становится ненужным и оно исчезает.
Хочу пожелать вам, чтобы этот материал, который я дал вам сегодня, помог вам, чтобы вы развернулись друг к другу и с каждым днём шли к совместности и обнимашкам, чтобы для вас ваши дети были отдельными личностями, уникальными, прекрасными людьми, потому что они есть такие.
И пожалуйста, если вы чувствуете, то просите прощения. Я уверен, что у каждого взрослого есть за что попросить прощения. Принимайте своих детей, развернитесь к ним и давайте мы их не будем обесценивать, давайте мы их не будем таскать по психиатрам и делать из них удобных людей. Давайте просто мы будем ценить и любить так, как когда вы ждали их в роддоме, так, когда вы впервые прикладывали своего ребёнка к груди, так когда вы радовались его первым шагам. Давайте мы будем создавать такие моменты.
Руководитель психологического центра «Опора»,
психолог Клюев Андрей Александрович
